Читать книгу Дом со львами онлайн | страница 8
Повернув пару раз направо, мы наконец-то вышли к оранжереям. Стеклянные крыши их были обрамлены стальными тонкими ребрами, а по зеленовато-мутным стеклам струились ручьи воды, образуя неверную рябь, искажающую и без того неясный силуэт здания, возвышавшегося своими острыми крышами вверх. Когда мы добежали, кое-как укрыв голову тонкими шарфами, до козырька, то были насквозь мокрые. Даже рубашку можно было преспокойно выжимать. Стоя под навесом, я судорожно пытался найти связку ключей непослушными холодными пальцами. Вставив и провернув ключ, я облегченно вздохнул и бросил взгляд наверх. Черные железные прутья уже начали покрываться коррозией, а стекла кое-где треснули под тяжестью времени.
– Недолго им осталось. Лет пять, не больше, – горько ухмыльнулся я.
Мне нравились оранжереи. Аккуратная деревянная дверка, крашенная немыслимое количество раз в зеленый, так и просилась, чтобы я толкнул ее. Внутри было свежо и тепло, будто раз, и ты оказался в тропиках. Хотя нет, не в тропиках. Дома. Да. Вот что напоминали мне оранжереи: мой двор весной. Не слишком тепло, не слишком холодно и кругом одна зелень.
Ступив на пыльный мраморный пол, я быстро сбросил промокшее пальто на вешалку рядом и помог раздеться девчонке. Мари взяла плетеную корзину, и мы отправились на поиски. Внутри оранжереи выглядели даже больше, чем снаружи – удивительный обман зрения! Мы шли промеж рядов самых разных растений: от экзотических пальм, величиной не больше человека, до простых, но не менее красивых гортензий – любимых цветов господина N. Здесь были и розовато-белые цветы фуксий, величиной с человеческий глаз, и пышные головы пионов, и скромные васильки, такие родные и знакомые. Сорвав один, особенно глубокого синего цвета, я покрутил его в руках и вручил Мари.
Нам же предстояло найти для кухни мяту, розмарин, чабрец, острый перец, растущий где-то в средних рядах, и пахучую лимонную траву. Собрав все что нужно, мы вышли по спирали к центру. Здесь стояло два плетеных кресла, столик на тонких ножках с треснувшим стеклом, и пианино, покрашенное когда-то нелепой зеленой краской, которая теперь сползала с него лоскутами. Сыграть что-нибудь не получилось, а жаль.