Читать книгу Девушка в тумане онлайн | страница 3
– Но вы в этом не уверены, так? – Флорес попал в точку, но Майер не ответила. – Он в состоянии кататонии?
– Нет, он на все реагирует после стимуляции. Но у него резкие перепады настроения.
– И он не помнит, что произошло, – сказал Флорес, завершая анамнез.
– Саму аварию он помнит. Но нас интересует, что именно ей предшествовало. Нам обязательно надо знать, что случилось в этот вечер.
– Значит, по-вашему, он притворяется, – заключил психиатр.
– Боюсь, что да. И здесь в игру должны войти вы, доктор.
– Чего вы от меня ждете, госпожа прокурор?
– У нас нет достаточных оснований, чтобы предъявить ему обвинение, и он это знает. Вы должны сказать мне, в состоянии ли он что-либо понимать и действовать осознанно.
– А если да, что его ожидает?
– Я смогу предъявить ему обвинение и допросить его официально, не опасаясь, что потом какой-нибудь адвокат выразит протест, пользуясь глупой придиркой.
– Но… Вы же сами мне сказали, что авария обошлась без жертв. О каком обвинении тогда идет речь, простите?
Майер ответила, выдержав паузу:
– Вы это поймете, когда его увидите.
Его поместили в амбулаторию. Открыв дверь, Флорес увидел человека, сидящего на одном из маленьких кресел перед столом, заваленным бумагами. На нем было темное кашемировое пальто, сидел он сгорбившись и, казалось, даже не заметил, что кто-то вошел.
Флорес повесил куртку на вешалку и потер закоченевшие руки.
– Добрый вечер, – сказал он, подходя к калориферу удостовериться, что тот включен.
На самом деле это был всего лишь предлог, чтобы занять позицию напротив человека и точно определить его состояние, а прежде всего – понять, что же имела в виду Майер.
Под пальто на Фогеле был вполне элегантный темный костюм с дымчато-голубым галстуком с растительным орнаментом, из кармана пиджака выглядывал желтый платок, манжеты белой рубашки украшали золотые овальные запонки. Единственно, что костюм был помят, словно его носили, не снимая, целую неделю.
Не отвечая на приветствие, Фогель на миг поднял на врача глаза. А потом снова уставился на сложенные на животе руки.