Читать книгу Собака, которая не хотела быть просто собакой онлайн | страница 7

Папа уже вошел в раж и быстро пришел в себя. Пренебрежительно указав на щенка и взвизгнув от раздражения, он ответил:

– Но, черт побери, эта, эта штука – не охотничья собака!

У мамы и тут был готов ответ.

– Откуда ты знаешь, дорогой, – спросила она мягко, – если ты еще не испытал его?

Что тут можно было возразить? Предсказать, что вырастет из щенка, было так же невозможно, как разгадать его родословную. Папа обратился за поддержкой ко мне, но я отвел глаза. Он понял, что его перехитрили.

Папа воспринял поражение с присущей ему выдержкой. Я и сейчас отчетливо, с восхищением вспоминаю, что он сказал всего три дня спустя своим друзьям, которые зашли к нам вечерком пропустить по стаканчику. Щенок, относительно чистый и уже начинающий понемногу становиться упитанным, был представлен гостям.

– Он из-за границы, – скромно объяснил папа. – Насколько я понимаю, здесь, на Западе, он единственный экземпляр своей породы: ретривер[10] принца Альберта. Изумительная порода для охоты на равнине.

Не желая признаться в своем невежестве, гости сделали вид, будто что-то припоминают.

– Как его зовут? – спросил один из мужчин. Папа еще не придумал ответа, и я его опередил.

– Я зову его Матт, – выпалил я. Молниеносный взгляд папы потряс меня.

Папа повернулся ко мне спиной и доверительно улыбнулся гостям.

– С этими чистокровными нужна осторожность, – пояснил он. – Им незачем знать свои клубные клички. Лучше давать им простые мещанские имена вроде Рекс, или Малыш, или, – и тут он слегка осекся, – или даже Матт.

За первые несколько недель, проведенных с нами, Матт поразил всех зрелостью ума. Он никогда не вел себя по-щенячьи, по крайней мере с того момента, как попал к нам. Может быть, он преждевременно повзрослел из-за испытаний с утятами; может быть, он от рождения обладал умом взрослого. В любом случае пес решительно воздерживался от обычных щенячьих шалостей. Он не оставлял ни покалеченных шлепанцев, ни порванной обивки кресел, ни пятен на коврах. Он не вел притворно свирепой войны с босыми ногами и не превращал ночь в кошмар, когда его оставляли одного в темной кухне. С первого же дня его появления в нашей семье он отличался чувством собственного достоинства, твердостью характера и сдержанностью. Он воспринимал жизнь всерьез и ожидал того же от нас.