Читать книгу География гениальности: Где и почему рождаются великие идеи онлайн | страница 18
Второе впечатление: мой собеседник выглядит возбужденным. В чем дело? Быть может, сказывается стресс из-за непрестанного кризиса, что царит ныне в Греции? Непонятно. Но сомнений нет: он далек от спокойствия. Однако, пока мы идем и разговариваем, я понимаю, что принял за нервозность страсть – страсть к истории, которая струится сквозь него током в 220 вольт (а может, и больше).
Мы шагаем к Акрополю, и я ожидаю подходящего случая, чтобы узнать имя своего гида. А услышав, что его зовут Аристотель, нахожу это знаменательным. Что может быть более правильным и более греческим, чем идти по стопам Аристотеля вместе с Аристотелем?
Мы пересекаем пешеходную улицу, уже полную прохожих. И тут я решаю взять быка за рога, вспомнив великого философа.
– Какое у вас интересное имя, Аристотель, – робко говорю я.
Спутник пожимает плечами.
– Неудобное имя, – коротко отвечает он, оставляя меня гадать, в чем же состоит неудобство. Друзья называют его Ари – к его величайшему неудовольствию. Впрочем, признает он, это хотя бы как-то отдаляет его от философа, а также от Аристотеля Онассиса – судовладельца, миллиардера и мужа Жаклин Кеннеди.
Мы обходим туристов и спецподразделение полиции. Аристотель рассказывает, как стал гидом-экскурсоводом. Он хотел служить в греческой армии, но его не взяли. Почему не взяли, я не понял, а расспрашивать не стал: чувствовалось, что вопрос болезненный. Тогда Аристотель занялся археологией, с головой уйдя в прошлое. И не просто прошлое, а прошлое, отстоящее от наших дней на полтора тысячелетия. Его специальность и страсть – античные кровли. Оказывается, о цивилизации можно многое узнать по кровлям.
– Мы сейчас ведем себя очень по-гречески, – замечает Аристотель.
– Неужели? Мы ведь просто идем.
– Вот именно. Древние греки много ходили.
И не просто ходили: думали и философствовали на ходу.
И, как обычно, знали, что делают. Ведь многие гении создали свои шедевры во время прогулок. Работая над «Рождественской песней», Диккенс исходил десятки километров по ночным лондонским улицам. Марк Твен тоже много прогуливался, хотя большей частью возле рабочего стола. Его дочь вспоминает: «Диктуя, отец нередко ходил туда-сюда… И тогда казалось, что в комнату вливается свежий дух».