Читать книгу Лживая взрослая жизнь онлайн | страница 47
Во время нашего визита Маргерита и Виттория часто поглядывали на фотографию. Столь же часто они вспоминали Энцо, говоря “Знаешь, как бы смеялся Энцо”, “Ух, как бы он рассердился”, “А ему бы понравилось”. Вероятно, они вели себя так почти двадцать лет, две женщины, вспоминающие одного мужчину. Я смотрела на них и внимательно изучала. Я воображала Маргериту в молодости, похожую на Джулиану, и Энцо, похожего на Коррадо, и Витторию с моим лицом, и отца – моего отца, – каким он был на фотографии из железной коробки, на той, где они снялись рядом с магазином. Наверняка они часто там бывали и даже сфотографировались на его фоне – возможно, до того, как юная и хищная Виттория отняла у нежной Маргериты зубастого мужа, а, возможно, и после, когда у них уже был роман, но уж точно не когда отец повел себя как доносчик и когда все закончилось страданиями и ссорой. Сначала было так, потом все изменилось. Теперь обе они, моя тетя и Маргерита, беседовали спокойно, мирно, но я не могла отделаться от мысли, что мужчина с фотографии сжимал ягодицы Маргериты точно так же, как сжимал их моей тете, когда она его украла, с равной силой и ловкостью. Представив эту картину, я вспыхнула так, что Коррадо заметил: “Ты думаешь о чем-то приятном”, а я в ответ почти крикнула “Нет”, хотя никак не могла прогнать эти мысли и все воображала, как здесь, в этой темной кухне, две женщины не раз подробно пересказывали друг другу слова и поступки мужчины, которого они делили; наверняка им пришлось нелегко, прежде чем они сумели уравновесить хорошее и плохое.
Совместное воспитание детей тоже вряд ли проходило спокойно. Да и сейчас, вероятно, не все шло гладко. Вскоре я заметила, по крайней мере, три вещи: во-первых, Виттория предпочитала Коррадо, а его брата и сестру это обижало; во-вторых, Маргерита зависела от моей тети: она говорила и все поглядывала на Витторию – согласна та с ней или нет, если нет – Маргерита быстро отказывалась от своих слов; в-третьих, все трое детей любили свою мать и порой как будто защищали ее от Виттории, хотя и относились к моей тете с каким-то испуганным поклонением, уважали ее как хранящее их божество и одновременно боялись. Суть их отношений неожиданно стала ясна, когда, уж не помню как, всплыло, что у Тонино есть друг, Роберто, который тоже вырос в этом районе, в Пасконе, но в тринадцать лет перебрался с семьей в Милан. Роберто должен был приехать в тот вечер, и Тонино согласился, чтобы друг переночевал у них дома. Маргерита рассердилась: