Читать книгу Дневник измены онлайн | страница 37

– Я… ты… я… это бе… белиберда… – задохнулась Полина, и Максим передразнил ее – «бе-бе-бе-е…». Отвернулся от Полины и объяснил:

– Полина ест только органическую еду, без удобрений и химикатов. Но в Америке она продается в специальных магазинах, а здесь органическую еду можно купить только у бабушек на улицах – у тех, что продают укроп и петрушку. Это точно органическая еда, потому что у них нет денег на удобрения. Так что придется Полине питаться одним укропом.

– Ну и пожалуйста, можешь оставаться тут и, пожалуйста, можешь есть жареную картошку, макароны… хоть сало, как медведь, – холодно отозвалась Полина, – а ты, ты… у тебя вообще клавиатурный тендинит!

– Это слишком частое пользование кнопками мобильного телефона, – объяснил Максим.

– Он же пишет стихи и записывает, – быстро сказала я, – то есть он, может быть, вероятно, пишет стихи… на самом деле, почему бы ему не писать стихи?..

– Как вы догадались, что я пишу стихи? – удивился Максим и благодарно посмотрел на меня: – Спасибо, хоть вы за меня заступились, а то бы я так и жил с диагнозом…

Во время обеда Полина рассказала, как она уехала в Америку – совсем девочка и совсем одна. Как убирала квартиры, пекла блины и давала себе обещание – добиться всего.

– А у вас здесь, наверное, были свои трудности?.. – сказала Полина. – Голод, путч?

Голод?.. Ну, что-то такое было… Мы с Аленой и Ольгой рассыпали сахар по пакетам – Алене килограмм, Ольге килограмм, мне килограмм… И муку мы делили, и гречку, и разные другие крупы. Но это разве голод? Это же было здорово, как будто мы и правда делимся друг с другом последней рубашкой… Один раз я нашла на антресолях пачку геркулеса 1968 года, мы ее тоже разделили, а у Алены нашлась банка сгущенки, которая от старости сама сварилась. Сгущенку мы не стали делить, а просто съели все вместе одной ложкой, Алена жульничала, чтобы Ольге больше досталось, – Ольга очень худенькая, а у нас с Аленой внутренние резервы организма.

А путч – это вообще было здорово, я никогда не видела на улицах столько красивых лиц, одухотворенных, настоящих лиц, как будто это настоящее восстание Спартака… Кстати, куда они потом подевались, эти лица?..