Читать книгу Панарин, Василевский, Тарасенко, Бобровский. Русские дороги к хоккейной мечте онлайн | страница 19

– Кто думал, что у него так все повернется? – рассуждает друг Панарина. – Никто. На тот момент было просто приятно, что его вызвали в первую команду. Помню, как он часто говорил Акулинину, тренеру юниоров «Витязя»: «Игорь Иванович, ну вот он я, готов играть! Скажите, чтобы меня в первую команду потренироваться взяли!» Тот отвечал: «Да ты еще маленький. Тебя толкнут о борт, ты упадешь и развалишься». А вот когда он подрос – это дало большой толчок. Играть-то Тёма умел всегда. Тут и хоть как-то вытянулся, и подкачался, жилистый стал. Помню, на тренировки прихожу, смотрю, он там спину качает каждый день. Спрашиваю – что такое? «Сказали – если не будешь, тебе п…ц».

Говорить, что уже тогда Панарин твердо встал на верную хоккейную дорогу, было бы все же преувеличением. Тёма – человек откровенный, способный рассказывать о себе истории, которые почти любой другой закопает в самых тайных уголках памяти. Взять, например, его знаменитое интервью журналисту Sports.ru Александру Головину с критикой в адрес Владимира Путина и вообще устройства общественно-политической жизни в России, за которое Панарину потом «прилетело» от многих стремившихся выслужиться перед высоким начальством граждан.

В той честной беседе, нелицеприятно отзываясь о других, Артемий не жалел и себя. Вспоминал времена подольского интерната:

«Воровали, кстати. Телефоны, кошельки. Денег же нет – еда была три раза в день, но не сказать что хорошая. И хотелось вкусно покушать. Пойти купить себе мороженку. Доширак вечером съесть, шоколадку. Приходилось так делать.

Люди, когда на массовое катание приходите, кошельки забирайте с собой.

Начиналось все с интерната. Там жили боксеры и борцы. Оставляешь в комнате телефон на две минуты – все, его не будет. Постоянно с собой надо все носить. В Челябинске такого не было: телефон оставил на месяц – его никто не возьмет. Но там помоложе, а в Подольске взрослые ребята, постоянно можно было что-то «потерять». Мы это переняли.

Нас была группа – человек пять. Как происходит массовое катание, мы идем на стадион. Заходим типа посмотреть – нас же все вахтерши знают, пускают. Последний человек из раздевалки выходит, мы – туда. Идешь по карманам. Помню, нашел белорусские деньги – тысяч двадцать или пятьдесят. Друг мой взял, я как вырвал у него из руки! Потом посчитали – сто рублей».